«Когда мне предложили стать уличным юристом, я, если честно, испугалась, — говорит Анна, социальный работник челябинского БФ «Источник надежды». — Но после прохождения обучения я освоилась и даже в отпуске жду, когда можно будет снова вернуться к работе».
Анна — представитель одной из ключевых групп. Сначала она пять лет отработала соцработником и равным консультантом в реабилитационном центре при областной наркологии. А потом пришла в «Источник надежды» волонтером, где ей вскоре предложили заниматься медико-социальным сопровождением.
«Основной запрос, с которым ко мне приходят клиенты, — рассказывает Анна, — это прикрепление к СПИД-Центру, помощь в прохождении комиссии и какая-то эмоциональная поддержка.
Один человек только узнал о своем ВИЧ-статусе. А другой подозревает или даже знает и понимает, что, мол, “да-да, мне нужно сходить в СПИД-Центр”, но не идет. А потом разговоришься с ним на аутриче, предложишь вместе к врачу сходить, и он такой: “Да, пошли”.
Люди иногда просто не могут сами переступить порог больницы. А потом ты с ним до регистратуры доходишь, до первого кабинета, и дальше человек сам всё пошел делать».
Основные клиенты Анны — люди, находящиеся в активном употреблении. Именно поэтому зачастую основной проблемой является не отсутствие документов или какие-то сложности с врачом, а образ жизни человека.
«Иногда и не надо много бумаг писать, а вот с людьми бывает трудно. Вроде договариваешься, что придем сегодня в больницу, а человек по пути теряется. Уже вышел, мы созвонились, а потом он отключается».
Тем не менее, всех своих клиентов Анна до СПИД-Центра успешно доводит. Ее цель состоит в том, чтобы человек начал получать и принимать терапию.
«И дальше мы на протяжении года работаем с приверженностью, — говорит она, — чтобы человек на своем примере понял, что его состояние становится лучше даже за два месяца приема».
Весной 2023 года Анне предложили стать уличным юристом. Она согласилась, но признается, что поначалу испугалась: не потянет. И с первыми кейсами ей помогали другие уличные юристы проекта «КАСКАД», а потом ей предложили пройти обучение.
«Я попала на тренинг, где все рассказывали буквально с нуля. Там были люди изо всех ключевых групп и всех консорциумов, так что это был еще и обмен опытом. Мне очень понравилось! Я там узнала столько нюансов.
Как говорить с людьми о статусе, как замотивировать человека пойти в больницу: не пугать его, что он умрет, а конструктивно говорить. Узнала, что можно в поликлинике получить временный полис, который дает возможность получить медицинские услуги в любом учреждении на ограниченное время, и что можно прикрепляться к любой поликлинике.
Очень интересно было узнавать опыт других городов: везде же ситуация разная. Вроде законодательство в стране одно, но в каждом регионе оно немножко меняется — где-то что-то легче, где-то сложней. Вплоть до такого, что в одном городе всегда выдают терапию на месяц, хотя положено на три».
Сегодня основные кейсы Анны — люди без местной прописки. Встречаются даже такие, у кого прописки не было никогда.
«Недавно мне позвонили из рабочего дома — это такой дом временного содержания для людей в трудной жизненной ситуации. Там человеку надо было восстановить паспорт, а у него были сломаны обе ноги. И пока мы с ним ездили их лечить, смотрю: он вообще плохой. Экстренно госпитализировали, оказался туберкулез.
Но такие случаи — исключение. Как правило, мой клиент — это человек, который освободился из тюрьмы, а прописки нет, и ее негде сделать. И с таблетками он не понимает, что делать и с чего начать. Пусть даже он два года всего отсидел: все же прогрессирует, все меняется. Если он в тюрьме получал терапию, то на воле не знает, куда за ней идти и как: в заключении-то всё в камеру приносили, никуда за ней ездить не надо было.
А бывает, человек просит помочь ему в избавлении от зависимости. По финансам мы не можем его в платный центр оформить, а в государственных есть перечень необходимых документов, типа СНИЛСа и полиса. И вот мы сначала помогаем ему оформить эти документы, чтобы дальше отправлять на реабилитацию».
В основном, Анна работает с людьми, употребляющими наркотики, но ей уже приходилось оказывать помощь секс-работницам. Анна отмечает, что, хоть запросы у них и одинаковые, разница в работе есть: СР, по ее мнению, более закрытые и тяжелее идут на контакт. Но лучше понимать их потребности, опять же, помогло обучение.
«На тренинге были представители разных ключевых групп. И каждый делился своим опытом, говорил о своих проблемах. Вот именно в общении с людьми из ключевых групп ты понимаешь, где какие трудности, нюансы и тому подобное. У них была не теория — они делились практикой, и это было просто бесценно».
Помощь клиентам ЛУН — бесконечный процесс. И на вопрос: «Чего в вашей работе больше: радости или усталости?» — Анна ответила так:
«Мне очень нравится моя работа. У меня нет такого, что с утра вздыхаешь: “О-ох, на работу”. Я в отпуске жду, когда можно будет вернуться к делам. Мне всё нравится: и общение с людьми, и осознание того, что ты кому-то помог. Потому что реально видишь, что человек уже синий, а начал терапию пить — и поправился, улыбается, будет жить. Это очень приятно!»